спросила Селеста у Кирея, когда они оказались рядом.
— Не знаю, никто не считает, наверное, больше десяти это точно, — ответил он.
— Твои братья и сестры в порядке?
— Да, они успели выбежать. Ты бы лучше побеспокоилась о кое-ком другом.
— Ты о чем?
Кирей наклонился к ней, она сразу поняла его и подставила своё ухо.
— Доминик убили, — прошептал он грустным голосом.
— Серьезно?! — Селеста была в ужасе, но старалась не повышать голос, — А Тимеус знает?
— Пока нет, но скоро…
Она глянула в сторону своего одноклассника. Он в беспокойстве сидел на лавочке и ждал, когда же вынесут его лучшую подругу и он узнает, насколько сильно она пострадала. Рядом сидела Августина, которая тихо что-то нашептывала ему и держала за колено, чтобы успокоить. Значит, действительно пока не знает.
— Неизвестные скоты, — сказал Кирей, — Считают, что их кто-то ущемляет, хотя сами убивают тех, кто не способен дать им отпор.
Наконец, один из спасателей вынес тело Доминик на руках. Тимеус сразу заметил его и рванул к нему, в надежде на то, что его подруга просто без сознания и сейчас её отправят в больницу. Селеста поняла, что сейчас ей лучше подойти к нему, на всякий случай.
Он долго осматривал её тело, поднял её ладонь и ощутил холод на её коже. До Тимеуса начало доходить осознание, смахнув с лица Доминик длинные золотистые волосы он увидел там много белой засохшей крови, которая покрыла все лицо, даже закрытые глаза.
— Она… — он замялся, все ещё смотря на Одуванчик и проводя по её лицу и волосам рукой, — Она… не проснется?
— Никогда, — ответил ему спасатель, — Мы доставим её в морг, где она будет…
— НЕТ!
Неожиданно для всех, он попытался выхватить тело Доминик из его рук, но оно не поддавалось. Спасатель старался оттолкнуть его, затем присоединилась Августина, которая старалась оттянуть сына подальше.
— Прошу, успокойся, прошу, успокойся, — говорила она, обнимая его сзади за плечи, стараясь донести свои слова до его мозга.
— Она была моим смыслом! Смыслом жить дальше! — кричал Тимеус, выворачиваясь. Спасатель тем временем побежал на выход к машине скорой помощи, — Стой! Он уходит! Мама, сделай же что-нибудь! Почему ты держишь меня?! НЕТ! СТО-ОЙ!
На его истерику сбежались почти все, кто не был серьезно занят. Августина выпустила его, когда машина начала уезжать.
— Ты! — кричал он, указывая на мать пальцем, — Все из-за тебя!
— Я-то тут причем? — спросила она, стараясь говорить спокойно, — Я не виновата, что все так произошло, прошу тебя, сохраняй адекватность.
— Тимеус, правда, успокойся, — сказал ему Линкольн.
— Да пошел ты! Пошли вы все! Никто из вас, оболтусов, не смог спасти ее, да и вообще сдвинуть это все с мертвой точки. Что вы черт возьми тут делали, провоцировали неизвестных на ещё более сильную жестокость?!
— Это уже слишком, можно ему врезать? — спросил Джейб.
— Тихо, нет! — Клэр стукнула его по губам, чтобы он не бросался такими словами, когда рядом неадекватный хербу.
— Я могу дать тебе твои транквилизаторы, если тебе от этого станет легче. — предложила Августина.
— Её нет! Мой смысл жизни! Единственный луч! Вы все…
Он не смог договорить, потому что начал плакать. Августина обняла его, положив голову сына к себе на плечи, одними лишь губами произнесла «Простите его».
Селесту поразило такое жуткое зрелище. Тимеус, конечно, всегда был немного буйным, но после смерти Доминик, которую он любил всем своим сердцем, все могло стать только хуже. Если бы тут был Фелипо, он бы опять смог поговорить с ним, может, говорил бы и не один день, лишь бы вернуть его в прежнее состояние. Но Ромашки тут нет. Сможет ли его друг справится с этой огромной душевной проблемой сам сейчас загадка для всех. Но Селеста знала точно одно.
Больше он никогда не полюбит.
Она направилась к Кристиану и Пауле, которых уехавшая скорая оставила без работы.
— Как пострадавшие? — спросила она у них.
— На машину одну-две, относительно не так много, — ответила Паула, — Сказали спасибо, наша помощь пока не нужна.
— С Тимеусом все нормально? Он сильно кричал. — сказал Кристиан, хотя жалости в его голосе было мало. Наверное, сильно воспринял последние слова, сказанные Одуванчиком.
— Он в неадекватном состоянии, — пояснила Селеста, — Что с него взять? Ему и сейчас не лучше.
— Смерть его возлюбленной, как никак, — сказала Паула и грустно глянула в его сторону, — Это серьезная травма.
— И мы виноваты, ага.
— Не держи на него зла, Кристиан. Он просто находится в отчаянье, вот и несёт все, что первое в голову приходит.
— Мертину тоже не лучше, но он не стал кричать и выводить всех из себя.
— У всех разная психика.
— А что с Мертином? — спросила Селеста.
— Джерт. — кратко ответил Кристиан.
Сначала Картер не поняла, но потом до неё дошло. Джерт был с ними в восстании, но неизвестным удалось схватить его и взять как заложника. В отличие от брата, он был более открытым и честным, так что, он вполне мог им не понравится.
— Они действительно убили его? — уточнила она.
— Били по нему заклинаниями, пока он не скончался, — ответил ей брат, — Жалкие трусы. Только слабаки держат жертву, а трусы в это время бьют по ней.
— Соглашусь, — сказала Паула, — Что мы дальше будем делать?
— Для начала, надо чтобы все успокоились и пришли в себя, — начал Кристиан, — Затем нас, скорее всего, отправят в академию и уже там скажут, что будет дальше с играми. Мне кажется, проводить их не станут, хотя бы ради того, чтобы почтить умерших. Но перед тем, как нас соберут по автобусам, я бы хотел сделать одну вещь.
— Какую? — обеспокоенно сказала Паула.
— Сейчас увидишь.
Он вошёл внутрь. Сейчас тут находились почти все — пострадавшие, спасатели, семьи, преподаватели. Все они ждали, когда все объяснят, дадут выплату за моральный ущерб или хотя бы одеяла, чтобы согреться. Но никто пока не выходил.
Поэтому Кристиан решил сделать это первым: сейчас было самое время. Он вышел вперёд, туда, где раньше был вход на арену, прокашлялся и громко сказал:
— Внимание, целые и пострадавшие!
Все сразу обернулись в его сторону, полные недоумения и внимания.
— Я и ещё несколько моих друзей, чьи имена, я надеюсь, скоро будут знать все, ворвались сюда, когда надежды на спасение не было. И только когда мы уже своими силами и потерями добрались до заложников прибыла спасательная служба, а уже после них — полиция. Так я понял, что при таких обстоятельствах надежды на государство нет.
Лица некоторых свидетельствовали о том, что его слова были слишком резкими. Пока никто не
